Описание: "Я написала эту повесть в ранней молодости, дурачась и играя, за несколько дней, а точнее за те 24 дня путевки в доме творчества художников в Гурзуфе, где мы с сестрой Верой с утра до вечера валялись на пляже, ржали и наперегонки придумывали английские имена. Почему мне захотелось попробовать себя в стиле английских историй? Потому что перед поездкой мой приятель поэт Рудольф Баринский подарил мне пачку своих англизированных стихов для детей, "чтобы - сказал он, - было что почитать в самолете". Я заглянула в листки и была сразу очарована всеми этими земляничными пудингами, гренками, джентльменами, эсквайрами, кошками и собаками... ...Ну, а дальше прыснуло молодое солнце, и засияла голубая луна, и шпили на черепичных крышах маленького городка вонзились в синее небо. И мистер Пэн Трикитак оглянулся, подмигнул своему соседу эсквайру Смиту, и... действие началось".
Дина Рубина
Благодарю beckham48 за выложенную книгу
Эта странная детская повестушка до известной степени – та самая «Рукопись найденная в Сарагоссе».
Я написала ее в ранней молодости, дурачась и играя, за несколько дней, а точнее, за те 24 дня путевки в доме творчества художников в Гурзуфе, где мы с сестрой Верой с утра до вечера валялись на пляже, ржали и наперегонки придумывали английские имена.
Почему мне захотелось попробовать себя в стиле английских историй? Потому что перед поездкой мой приятель поэт Рудольф Баринский подарил мне пачку своих англизированных стихов для детей, «чтобы – сказал он, - было что почитать в самолете
Я заглянула в листки и была сразу очарована этой игровой стихией псевдоанглийской всевдоигры: всеми этими земляничными пудингами, гренками, джентльменами, эсквайрами, кошками и собаками… …Ну, а дальше – лето, молодость, море, безделье… и почти постоянное чувство радости жизни, в те годы бурлящее в моем организме. Повестушка была сочинена, вернее, выкрикнута, выхохотана и… осталась, как нечто несерьезное, лежать в какой-то серой папке в моем столе. И лежала так почти сорок лет. Вернее, не лежала, а переезжала вместе со мной и моей растущей семьей из страны в страну, из города в город, с квартиры на квартиру – не покидая серой папки и практически с нею слившись…
Давно умер мой друг Рудольф Баринский, автор стихов о Трикитаке и всем этом милом городке, а повесть все лежала и лежала в летаргическом сне…
Но всему приходит свое время, и в гости к нам приехали мои друзья со студии «Вимбо» – Миша Литваков и Юля Стоцкая. Совсем недавно я записала у них диск со стихами Ренаты Мухи. Сидя у нас на балконе, и потягивая виски, Миша рассказывал об успехе этого самого диска. И вдруг произнес: – «Как жалко, Дина, что вы сами не пишите ничего для детей!»…И тогда, как говорится в таких случаях, «пролетел тихий ангел». Он пролетел и дунул в мое ухо. – «А знаете, Миша, – задумчиво проговорила я, – когда-то давным-давно я написала некую повестушку…».
Ушла в кабинет, выдвинула ящик стола, достала серую папку и открыла ее: машинописные листы пожелтели, шрифт потускнел, но, едва я перевернула страницу –… и прыснуло молодое солнце, и засияла голубая луна, и шпили на черепичных крышах маленького, придуманного мною когда-то городка, вонзились в синее небо. И мистер Пэн Трикитак оглянулся, подмигнул своему соседу эсквайру Смиту, и… действие началось.
